Охота на Лис [СИ] - Марк Адамов

очертания города вдалеке. — Присесть в «Морде», у очага. Взять пару чарок и потрепаться с твоими ребятами. Потом бы набрал тебе воды свежей — и в гостевую комнатку на первом этаже. Как раньше, помнишь?

Химера закусил губу. Тогда, осенью, ссылка в «Морду» казалась ему позором, но теперь он вспоминал её с теплотой. Как холодной зимней ночью поминают последние дни золотой осени.

— Чего сейчас об этом вспоминать? — горько промолвил Бертольд. — Нет больше «Морды», и не будет ничего как раньше.

— Всего Басселя скоро тоже может не быть, — продолжил Химера, глядя на густеющий столб дыма над правым берегом.

— Слушай, так чего там произошло? Мы даже отсюда грохот услышали и дым видели.

— Бертольд, я бы и сам хотел это понять.

— Ну, когда-нибудь поймём. Или историки за нас разберутся, — старик выплюнул сжёванный дурман. — Вообще, я о другом хотел поговорить. Мы с ребятами успели обсудить ваши злоключения и планы. Они рассказали мне, что ты хотел дальше двигаться на юг, через топи.

— Как видно, неважно, чего я там хотел, раз мы сейчас в холмах. Давай, расскажи, почему мой план был дерьмовым.

— Ну зачем ты так? Когда я поговорил с Сойкой о последних днях… Варион, дружище, я тобой горжусь. Я помню, как ты приходил заливать бражкой глаза из-за очередной стервы или когда госпожа на тебя прикрикнула. А теперь ты помог этим людям выбраться из такой засады. Простил тех, кто не сразу повернулся к тебе. Даже Сойку, которая чуть тебя не убила. Ты всё сделал правильно. Правильнее, чем многие бы поступили на твоём месте.

— Но вы всё равно не пошли в топи.

— Топи были логичным вариантом. Не будь с вами меня, путей было бы два: север и юг. В первом случае, люди герцога догнали бы вас ещё на полпути к Баланошу, потому как зимой с дороги не уйдёшь. Затеряться на замёрзших болотах проще.

— Вот именно. Вышли бы к Харефолду — а там и разошлись бы по тёплым странам.

— Варион, вы бы так и остались в этих болотах. Поверь мне, я с ними знаком не понаслышке, — глаза Бертольда заблестели, и он смахнул одинокую слезу. — Моего дядю там сожрал плотояд. Потом, когда мне было лет десять, на топях пропал мой старший брат. Отец пошёл его искать вместе с соседями, но вернулся только мужик, что жил через два двора. Мы выпытывали, что с стало с папой, но он молчал. Он вообще больше никогда не заговорил до конца жизни. Точнее, не говорил он все девять дней, пока не повесился. К счастью, я с вами и тоже не собираюсь оставаться в Басселе, раз уж дом мой разгромлен.

— Бертольд, Аллеверы непроходимы. Мы в штольнях будем сидеть всю зиму?

— Вздор. В Аллеверах даже есть один расхоженный перевал, но он ниже — на уровне Баланоша. Пойдём, я расскажу всё для остальных. Послушаешь.

Бертольд с Химерой собрали беглецов вокруг массивного валуна, на который и сел старик. Они выжидательно смотрели на своих вожаков и напоминали юных Лис на первых занятиях в Приюте. Слушатели молчали, разве что Крысолов о чём-то шептался с Полозом за спинами других.

— Ну что, выдвигаемся? — Хлыст переминался с ноги на ногу. — У меня уже голова болит от этого вида.

— Хорошо вы, конечно, придумали, — подметил Полоз. — На ночь глядя куда-то идти — то, что надо.

— Спокойно, ребята, — мягко одёрнул его Бертольд. — Там, куда мы идём, нет разницы — ночь сейчас или разгар дня.

— Значит, штольни, — буркнул Химера.

— Почти, но не совсем, — отец Ним прочистил горло. — На левом берегу есть четыре штольни. Первые две выкопали ещё при свободном Бастале, потом ещё две — при Летаре. Три из них точно напротив речной пристани, а здесь, за изгибом реки — четвёртая, самая новая. Её открыл отец нашего герцога сорок пять лет назад, а потом внезапно закрыл, хотя и трёх лет не прошло. Сказали, что там слишком мягкая порода и часто случаются обвалы. Но закрыли её не поэтому, а мы с друзьями узнали правду.

— Да ну? — ахнул Калач. — Неужто там портал в Меренфольд? Ух, погреемся наконец.

— Бери выше, Граус, — рассмеялась Сойка — Сразу на Старую Землю.

— Дайте ему закончить, — шикнула Ним. — Черти.

— Четвёртая штольня упёрлась в старый тоннель. Сквозной. Один из тех, которые разыскали алледанцы сто пятьдесят лет назад и захватили через них Бастал, — в голосе Бертольда проснулась строгость. — После той войны король Варагар велел их обрушить и стереть со всех карт, но кое-какие проходы сохранились. Видимо, как отходной путь на случай осады с других сторон. Когда герцог Авлар начал копать штольни, то наткнулся на один из них. Пришлось всё это дело закрыть, чтобы никто лишний не узнал, что через Аллеверы можно легко пробраться.

— И как же ты о них узнал, если сам король-объединитель этого не хотел? — подивился Химера. Даже не глядя на остальных, он почувствовал на себе колкий взгляд Ним. — Слухам доверимся?

— Я уже бывал в тех тоннелях, ходил в Алледан.

— Чего-чего? — теперь Нималия изумлялась своему отцу.

— А нам-то не рассказывал, — добавил Басс и закашлялся.

— Ну, как вам расскажешь? Я же там не по хорошим делам был, — Бертольд опустил голову с ребяческой ухмылкой. — Кажется, сейчас таких называют контрабандистами.

— Пап… — Ним качала головой и зловещим взглядом буравила отца.

Химера усмехнулся. Как водится, одно дело — якшаться с наёмными убийцами, а вот если твой благородный отец оказывается бывшим контрабандистом — совсем другое.

— Пойдёмте уже, — промолвил Хлыст. — Холодает.

К удовольствию Вариона, его товарищи хорошо подготовились к исходу из Басселя. Трактирщик Микел снабдил их припасами, включая, конечно же, выпивку. Эту ношу разделили поровну между всеми, кроме Химеры. Ему Вдова торжественно вручила свою особую поклажу. Необъятная сумка с трудом взобралась на его спину, заливаясь перезвоном при каждом движении. На плечи Лиса легло всё богатство, что осталось от Кранца Родейна.

Бертольд стал проводником в этом походе и потому шагал впереди. За ним двигались Полоз с Котелком, после — Сойка, Вдова и Арбо. Химере досталось место позади неуёмного среднего сына Бертольда, а в спину ему уже сопел Вийм, помогавший младшему брату. Последний то и дело притормаживал, чтобы отдышаться. Замыкали строй Хлыст, Вереск, Крысолов, Нималия и Калач.

Как и обещано, за изгибом берега в теле холма разверзся проход в недра. Широкий некогда проём был забит наглухо, но кто-то выпилил в нём квадратный лаз в половину сажени. Ползти с сумкой за спиной оказалось непросто.

Сразу за проломом начиналась глухая каменная